Путешествие Кон-Тики - Страница 16

— Ведь это все-таки было человеческое существо, — так закончил свой рассказ Хорхе.

— Прекрасный обед, —сказал я, чтобы перевести разговор на другую тему.

Когда мы шли в темноте домой, вид Германа с низко надвинутой на уши шляпой вызывал во мне какое-то неприятное чувство. Впрочем, он просто натянул ее поглубже, чтобы защититься от холодного ночного ветра, дувшего с гор.

На следующий день мы сидели с нашим генеральным консулом Брюном и его женой в их большом загородном имении под высокими эвкалиптами. Брюн считал маловероятным, что проектируемое нами путешествие через джунгли в Киведо может повести к сколько-нибудь значительному изменению размеров наших шляп, но… в тех районах, которые мы собирались посетить, водились разбойники. Он достал вырезки из местных газет; в них сообщалось, что после наступления сухого сезона необходимо будет послать отряды солдат для уничтожения «бандидос», заполнивших прилегающие к Киведо районы. Отправиться туда теперь было бы чистым безумием, и мы ни в коем случае не достанем ни проводников, ни средств передвижения. Когда мы с ним разговаривали, по дороге промчался «виллис» американского военного атташе, и это подало нам новую идею. В сопровождении генерального консула мы отправились в американское посольство, и нам удалось повидать самого военного атташе. Это был подтянутый, жизнерадостный молодой человек в хаки и высоких сапогах; смеясь, он спросил нас, почему мы шатаемся на вершинах Анд в то время, как местные газеты сообщают, что мы должны отправиться в плавание по океану на деревянном плоту.

Мы объяснили, что деревья стоят еще на корню в киведских джунглях. А мы залезли сюда, на крышу материка, и не можем добраться до них. Мы попросили военного атташе одолжить нам либо а) самолет и два парашюта, либо б) «виллис» с водителем, который знает страну.

В первый момент военный атташе не мог произнести ни слова, пораженный нашим нахальством; затем он безнадежно покачал головой и, улыбаясь, сказал: «Ладно, если третьей возможности нет, предпочитаю вторую».

Назавтра в четверть шестого утра к подъезду гостиницы подкатил «виллис»; из него выпрыгнул капитан инженерных войск эквадорской армии и доложил, что он прибыл в наше распоряжение. Он имел предписание доставить нас в Киведо, какая бы ни была грязь. «Виллис» был забит канистрами с бензином, так как по дороге, по которой нам предстояло ехать, не было ни бензиновых колонок, ни даже следов колес. В связи с сообщениями о «бандидос» наш новый друг капитан Агурто Алексис Альварес был вооружен до зубов ножами и огнестрельным оружием. Мы же приехали в Эквадор с самыми мирными намерениями, в куртках и галстуках, чтобы купить на побережье лес за наличные деньги, и все наше имущество на «виллисе» состояло из мешка с банками консервов, если не считать наскоро купленных нами брезентовых брюк цвета хаки — по паре на каждого — и подержанного фотоаппарата. Кроме того, генеральный консул навязал нам свой большой парабеллум с полным запасом патронов для уничтожения всех, кто вздумает преградить нам путь. «Виллис» со свистом пронесся по пустым уличкам, где призрачный свет луны освещал побеленные глинобитные стены, мы выехали за город и с головокружительной скоростью помчались по хорошей песчаной дороге на юг через горы.

Хорошая дорога вдоль хребта тянулась до горной деревни Латакунга, где индейские домики без окон теснились вокруг белой деревенской церкви с пальмами на площади перед нею. Здесь мы свернули на дорогу для мулов, которая, то поднимаясь, то опускаясь, извивалась на запад через холмы и долины Анд. Мы очутились в мире, какой нам никогда не снился. Это был мир горных индейцев — к востоку от солнца и к западу от месяца, вне времени и вне пространства. За все время пути мы не видели ни одной телеги, ни одного колеса. Нам попадались только босоногие пастухи в пестрых пончо, которые гнали перед собой беспорядочные стада медлительных лам, а изредка по дороге проходили целые семьи индейцев. Муж обычно ехал впереди на муле, между тем как его маленькая жена семенила сзади с целой коллекцией шляп на голове и младшим ребенком в корзине за спиной. И все время она на ходу пряла шерсть. Позади трусили предоставленные самим себе ослы и мулы, нагруженные сучьями, камышом и глиняной посудой.

Чем дальше мы подвигались, тем реже встречались нам индейцы, говорившие по-испански, и вскоре лингвистические познания Агурто стали такими же бесполезными, как и наши. Здесь и там виднелись кучки хижин, лепившихся на склонах гор; глиняные строения попадались все реже и реже, все чаще и чаще встречались хижины из веток и сухой травы. И эти постройки и коричневые от солнца люди с покрытыми сетью морщин лицами казались выросшими из самой земли под лучами палящего солнца Анд. Они являлись такой же неотъемлемой частью скал, каменных осыпей и горных пастбищ, как и сама трава горных лугов. Владевшие лишь жалким скарбом, низкорослые горные индейцы отличались железной выносливостью диких животных и детской непосредственностью первобытного народа; и чем меньше они разговаривали, тем больше они смеялись. Мы везде встречали сияющие лица с белоснежными зубами. Белый человек вряд ли мог истратить или заработать в этих местах хотя бы один шиллинг. Здесь не было ни афиш, ни дорожных знаков, и если на дорогу падала какая-нибудь жестянка или обрывок бумаги, их немедленно подбирали как полезную для хозяйства вещь.

Мы поднимались вверх по сожженным солнцем склонам без единого куста или дерева и опускались в долины, покрытые бесплодными песками, поросшими лишь кактусами, пока не взобрались, наконец, на самый гребень гор; вокруг расстилались снежные поля и дул такой пронизывающий холодный ветер, что мы должны были убавить скорость, чтобы не превратиться в ледяные сосульки; замерзая в своих легких рубашках, мы мечтали о жаре джунглей. Нам долго пришлось кружить среди гор по каменным осыпям и травянистым склонам, отыскивая дальнейшую дорогу. Но когда мы достигли западного склона, где Анды круто обрываются к подножию, верховая тропа, по которой мы двигались, дальше шла по нависшим над пропастью карнизам и со всех сторон нас окружали лишь отвесные скалы и узкие ущелья. Мы возложили все наши надежды на Агурто, который, скрючившись, сидел за рулем, изворачиваясь, и успевал вовремя свернуть всякий раз, как мы приближались к краю пропасти. Внезапно резкий порыв ветра ударил нам в лицо; мы достигли края гребня, откуда Анды рядом обрывистых уступов круто спускались к джунглям, которые лежали далеко внизу, на дне пропасти глубиной около 4 000 метров. Но нам не пришлось испытать головокружение при взгляде на это далекое море джунглей: как только мы достигли края гребня, нас окутала пелена густых облаков, непроницаемых, как дым из котла ведьмы. Но теперь дорога шла круто вниз без всяких препятствий. Все время вниз, вдоль ущелий, скал и гребней, а воздух становился все более влажным и теплым и все больше наполнялся тяжелым душным ароматом теплиц, который поднимался из расстилавшихся внизу джунглей.